IP вместо IPO. Почему “Илим Палп” предпочитает продавать акции стратегическому инвестору, а не размещать на бирже

Источник: деловой ежедневник “SmartMoney”

Валерий, житель 100-тысячного сибирского города Усть-Илимска, просит не указывать его настоящего имени — он думает уволиться с местного лесопромышленного комплекса, но момент для подачи заявления хотел бы выбрать сам. Предприятие, ради которого в 1970-е и был построен Усть-Илимск, принадлежит холдингу “Илим Палп”. Покинуть город, как говорит Валерий, сейчас стремятся многие, поэтому цены на жилье стремительно падают: “Три недели назад за нашу двушку давали 650 000 руб., а сейчас — 550 000 руб. и ниже”. Помимо ЛПК работать в городе почти негде, чем, на взгляд работников, и пользуется “Илим Палп”.

Зарплата у многих, по словам Валерия, сегодня ниже, чем 2-3 года назад, хотя снижать, казалось бы, некуда — электромонтер пятого разряда, к примеру, получает 8000 руб. в месяц. Отпуск в 58 дней, к которому привыкли сибиряки, “Илим Палп” сократил до 44 дней, а вместо прежней полной компенсации стоимости авиабилетов стал выплачивать не более 15 000 руб. Но люди терпят, говорит Валерий, так как деваться некуда — он и сам не уверен, что ему удастся продать свою квартиру за сумму, которой хватит на обустройство где-нибудь в cредней полосе. Владельцы предприятия смотрят на ситуацию под другим углом.

Десять таких работников, как Валерий, приносят “Илим Палп” меньше выручки, чем один работник американской International Paper — своей компании. На комбинатах необходимы массовые сокращения, однако “Илим Палп” не может себе этого позволить. “Численность рабочих в компании у нас неконкурентоспособна, — признает Захар Смушкин. — Но существует социальная ответственность”. Выражается она в основном в том, что прилежных работников силой с комбинатов не гонят, а только упраздняют штатную единицу, если кто-то увольняется сам или изгоняется за пьянство. Далекая от оптимальной численность сотрудников, разумеется — не единственная причина отказа “Илим Палп” от IPO в пользу “стратега”.

Не время

Помимо Усть-Илимска компания “Илим Палп”, созданная в 1992 г. Захаром Смушкиным и братьями Борисом и Михаилом Зингаревичами, владеет сегодня лесопромышленным комплексом в Братске, в той же Иркутской области, и целлюлозно-бумажным комбинатом в Котласе, Архангельская область. Три комбината обеспечивают “Илим Палп” лидерство в российской лесопромышленной отрасли по объемам производства — 2,46 млн т продукции в год. “Илим Палп” уже пять лет ведет внутреннюю отчетность по МСФО, но не публикует ее. Некоторые цифры Смушкин, впрочем, назвал: по итогам 2006 г. выручка составит $1,59 млрд, а EBITDA — $250-300 млн. Показатели, формально говоря, для IPO не такие уж плохие, и возможность размещения акций “Илим Палп” на зарубежных биржах в компании всерьез рассматривалась. Однако акционеры сочли момент неподходящим и решили не поддаваться моде на IPO, охватившей крупный российский бизнес.

“Сейчас настолько большое количество компаний собирается делать IPO, плюс государство разделяет их направленность, пытаясь укрепить местный финансовый рынок, — полагает Смушкин, — что там будет большая конкуренция, и сочетание спроса (свободных денег на рынке) и предложения (ценных бумаг) окажется скорее всего в пользу предложения”. Не слишком подходящим для IPO Смушкин считает также сам характер бизнеса своей компании. Классические IPO, отмечает председатель совета директоров “Илим Палп”, проводят компании с развитой розницей, поскольку этот бизнес понятен даже простым физлицам, играющим на бирже. “Илим Палп” же — компания сырьевая, производящая главным образом полуфабрикаты. Таким выгоднее развиваться за счет собственных сил, кредитов и стратегических альянсов с коллегами по бизнесу. “Мы, конечно, могли бы придумать себе историю в духе "Роснефти" — что мы последний оплот национального ресурса, — рассуждает Смушкин, — но с точки зрения доходности, ликвидности и волатильности акций, то есть спекулятивного эффекта, я не думаю, что "Илим" была бы лучшей компанией”. У той же “Роснефти” хотя бы продукция является биржевым товаром, что помогает спекуляциям на акциях компании. А вот организовать торговлю фьючерсами и другими финансовыми инструментами вокруг целлюлозно-бумажной продукции в силу ее специфики, по словам Смушкина, чрезвычайно сложно. Главная мировая тенденция в лесопромышленной отрасли другая — глобализация компаний. Она достигается — если не считать латиноамериканских рынков, где активы пока создаются в основном с нуля, — путем слияний. Каковой тенденции и решили последовать в “Илим Палп”.

Время уходит

Слияние с International Paper, а точнее, продажа глобальному лидеру части бизнеса “Илим Палп” также не является просто данью моде. У российского лесопромышленного холдинга, если он хочет быть современной компанией, в сущности, нет другого выбора, кроме сотрудничества с крупным зарубежным партнером. Сегодня есть опасность отстать не только от Запада, который при себестоимости заготовленного леса $40-50 за 1 м3 против $20-30 за 1 м3 в России бьет нас своим ноу-хау и высокой организацией производства, но и от той же Латинской Америки, где себестоимость леса составляет лишь $12-18 за 1 м3. “Ситуация вынуждала нас к форсированному решению, — признает Смушкин. — Мы много говорили о реструктуризации, о модернизации, поиске средств и решений для модернизации. По разным причинам этот срок все оттягивался. Но каждый год и даже день оттяжки дает нам понижающий коэффициент с точки зрения стоимости активов”. Сколько они стоят сейчас? Согласно заявлению, которое “Илим Палп” сделала в конце октября, ее собственники готовы продать International Paper 50% акций швейцарской компании Ilim Holding, владеющей более чем 75% плюс 1 акция целлюлозно-бумажных активов “Илим Палп”. Звучит несколько туманно. Сколько это точно — “более чем 75%”, — Захар Смушкин не раскрывает. Но говорит, что IP готова заплатить за предлагаемые активы половину стоимости бизнеса (EV), которую сам он оценивает в $1,36 млрд за вычетом долга. Точные размеры долга он опять-таки предпочитает хранить в тайне. В IP давать комментарии для данной статьи отказались. По мнению аналитика ИК “Центринвест” Михаила Ганелина, который по нашей просьбе оценил размеры долга “Илим Палп”, исходя из сумм кредитов, взятых компанией у банков (Moscow Narodny Bank, BNP Paribas, Внешторгбанк и др.), речь может идти примерно о $400 млн. То есть порядок суммы предполагаемой сделки “Илим Палп” с IP — $480 млн. Для сравнения: рассчитанная на пять лет инвестиционная программа, которая, по планам “Илим Палп”, позволит довести производство до современного уровня и удвоить объемы выпуска продукции, потребует, по словам Смушкина, вложений в размере $1,2 млрд. Без стратегического инвестора не обойтись.

Нельзя сказать, чтобы в прежние годы “Илим Палп” совсем уж не инвестировала в развитие производства. Мощности Котласского ЦБК после того, как он достался “Илим Палп”, менеджеры и инженеры компании “разогнали” с 60 до 107%, Братского ЛПК — с 34 до 100%, Усть-Илимский ЛПК сейчас работает на 126% мощности, заложенной в первом проекте комбината. Модернизация обошлась в $30 млн. “В последние несколько лет (три года. — ) мы не вкладывали в модернизацию активов меньше $100 млн в год”, — говорит Смушкин. Но этого мало: предприятия достигли своего технического предела.

Изношенные заводы теряют рентабельность. Если в 2001 г. каждый доллар, инвестированный “Илим Палп”, увеличивал выручку в среднем на $3,5, то в 2005 г. — лишь на $1,9. А инвестировать необходимо все больше.

Роман Романовский, коммерческий директор российско-ирландской лесоторговой компании Balcas, в прошлом занимал должность начальника отдела рынков капитала и проектного финансирования “Илим Палп”. Романовскому лично пришлось в свое время рассчитывать стоимость компании Смушкина и Зингаревичей по методу дисконтирования денежных потоков — как раз для IPO на NYSE (его предполагалось провести в 2004-2005 гг.) “строил модель огроменную”, вспоминает он. Сколько тогда получилось, Романовский не раскрыл, но поделился своими оценками текущих перспектив продажи бизнеса “Илим Палп”. По его мнению, из-за недостаточного уровня инвестирования в последние 10-15 лет невысокая на первый взгляд стоимость в $1,36 млрд адекватна, поскольку покупатель будет вынужден вкладывать в производство дополнительные средства. Инвестиции в размере $30-70 млн в год не обеспечивали модернизации, а только поддерживали производство на текущем уровне. “Там в каждый завод надо вкладывать стольник в год!” — восклицает эксперт. Если бы реструктуризация и модернизация были произведены в необходимых масштабах, компания сейчас могла бы стоить $2,5 млрд. Только тогда собственникам “Илим Палп”, как нетрудно подсчитать, пришлось бы c первого дня сидеть в минусе, расходуя на модернизацию комбинатов больше, чем они приносят прибыли. После их скандальной приватизации в 1990-х — предприятия по несколько раз переходили из рук в руки — ни один собственник не мог себе такого позволить. Теперь приходится продавать компанию вдвое дешевле и брать у мирового лидера уроки современного лесопромышленного бизнеса. Однако Захар Смушкин, судя по его высказываниям, не видит в этом ничего страшного и за решение амбициозной задачи по удвоению производимого компанией продукта готов взяться с энтузиазмом. “Не ожидал, что у меня в этом возрасте появится еще одна возможность, как в 30 лет, начать все сначала”, — улыбается глава совета директоров “Илим Палп”, которому в январе будущего года исполнится 45. C приватизацией и корпоративными войнами минувшего десятилетия, по данным информированных участников рынка, связана еще одна причина отказа “Илим Палп” от размещения своих акций на бирже.

Время пришло

Объясняя решение не проводить IPO, Захар Смушкин в интервью говорил и о “высоком уровне слияний и поглощений”, свойственном целлюлозно-бумажной отрасли, которая переживает глобализацию. Однако этот процесс не всегда протекает к общему удовольствию поглощающей и поглощаемой сторон. Необходимость защититься от недружественного поглощения также могла подвигнуть собственников “Илим Палп” к решению идти не на биржу, а в партнерство с мощным иностранным игроком. Погрузимся ненадолго в историю становления “Илим Палп”. Компания была зарегистрирована в апреле 1992 г., ее акции изначально принадлежали СП “Техноферм-Инжиниринг” и швейцарской Intertsez, учредителями которой выступали Смушкин, братья Зингаревичи и Усть-Илимский ЛПК. Первые несколько лет фирма занималась экспортом целлюлозы. Дела шли отлично. “Я не сентиментальный человек, могу не помнить деталей, — рассказывает Смушкин, — но помню, что, когда мы занимались трейдингом, мы за три года опередили "Экспортлес", который был тогда монополистом, и к 1995 г. имели оборот $300 млн”. В 1994 г. партнеры включились в приватизацию, купив на инвестконкурсе 20% Котласского ЦБК, а контроль над последним из трех нынешних комбинатов “Илим Палп”, Усть-Илимским, был получен в 2002 г. Несколько лет при этом шла изнурительная корпоративная война с холдингом “Базовый элемент” Олега Дерипаски, который также претендовал на крупные активы в отрасли. Количество судебных исков, поданных компаниями друг против друга и одновременно находящихся в производстве, достигало 120. Cо временем стороны все же пришли к выводу, что пора расходиться миром. Покупка Усть-Илимского ЛПК у структур Дерипаски стала для Смушкина и Зингаревичей вынужденным решением — только на этом условии “Базэл” соглашался покинуть Братский ЛПК, где ему удалось перехватить контроль. “Илим Палп” пришлось за одну неделю принимать решение о покупке актива без due diligence и раздобывать $200 млн — кредит дал Внешторгбанк. Война закончилась в 2004 г. подписанием мирового соглашения между “Илим Палп” и “Базэлом”, а также переходом 25% акций компании к ВТБ. Минувшим летом “Илим Палп” выкупила эти акции обратно, по оценкам участников рынка, за те же $200 млн.

Договоренность воевавших сторон не была классическим мировым соглашением в арбитражном суде по спорному делу — ведь дел были десятки, какие-то постоянно завершались, какие-то открывались. Гордиев узел можно было разрубить только джентльменским соглашением акционеров компаний, каковое и было достигнуто. Но и у таких договоренностей бывает срок действия. Бывший владелец одного из крупнейших в стране целлюлозно-бумажных комбинатов — Архангельского ЦБК, а ныне депутат Госдумы Владимир Крупчак говорит, что срок уже истек: “У них было два пути: продавать акции стратегическому инвестору и IPO. Они нашли инвестора. Это способ защиты. Перемирие? Оно закончилось, насколько я знаю”. Крупчак утверждает, что и Архангельский, и Сыктывкарский комбинаты в свое время были проданы иностранным инвесторам для защиты от недружественного поглощения. Теперь иностранцам пришел черед защищать от “рейдеров” активы “Илим Палп”. Дело за малым — получить на сделку одобрение Кремля.