Стимулятор для экономики

Сейчас уже не осталось сомнений в том, что использование новых информационно-коммуникационных технологий способствует ускорению экономического роста. Это проверено на самых развитых странах мира. Но далеко не все страны смогли реализовать «ускорительный» потенциал ИКТ. Время еще не подошло: даже в развитых странах потребовалось не одно десятилетие, чтобы все преимущества, связанные с ИКТ, привели к заметному улучшению экономического роста. Но процесс не происходит сам собой: технологии, обеспечивающие поддержку экономического роста в долгосрочной перспективе, нужно внедрять с умом.

Вокруг вопроса о том, способно ли использование информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) влиять на макроэкономический рост, в частности на рост производительности труда, было сломано немало копий. Виной тому -- так называемый парадокс производительности. Он заключался в том, что аналитики никак не могли найти четких подтверждений влияния ИКТ на ускорение экономического роста -- статистика не давала им такой возможности. По этому поводу еще в 1987 году нобелевский лауреат по экономике Роберт Солоу едко заметил: «Компьютеры проникли всюду, кроме статистических сводок о производительности». Экономисты, пытаясь объяснить этот парадокс, разделились на три лагеря: одни говорили, что это ошибки измерения; другие -- что ничего парадоксального в этом нет; третьи -- что проявление положительных макроэкономических эффектов требует десятилетий, а не лет. Похоже, последние и оказались правы.

Есть эффект!

В конце 1990-х многие исследователи были полны оптимизма. Действительно, в это время экономики развитых стран, особенно США, росли быстрее, чем когда-либо со времен нефтяного кризиса 1973 года, а инфляция держалась на исторически низком уровне. Такое состояние связывалось с проникновением новых технологий, в особенности интернета. А в качестве механизмов, посредством которых ИКТ реализуют макроэкономические выгоды, рассматривались рост производительности труда, который ИКТ порождают в производстве и распределении товаров и услуг, и организационные изменения в корпоративном и публичном секторе. Кроме того, ИКТ и интернет увеличили спрос на высококвалифицированных сотрудников, оперирующих знаниями, направили больше венчурного капитала в формирование старт-апов в этом секторе и ускорили технологические инновации. Такой набор макро- и микроэкономических изменений, благодаря которым информация, знания и сети, по которым происходит обмен ими, стали главным фактором функционирования экономики, побудил многих экспертов ввести в обиход такие термины как «новая экономика», «экономика знаний» и «сетевая экономика».

Однако обвал на фондовых рынках, начавшийся в марте 2000 года, и последовавшее за ним замедление экономического развития на Западе поставили под вопрос долгосрочные выгоды от использования ИКТ. Хотя многие эксперты сохранили оптимистичный взгляд на преимущества новой экономики, ситуация требовала детального анализа. Казалось бы, тот факт, что в 2000 году 40% всех инвестиций в бизнес-секторе США пришлись на ИКТ, не мог не принести определенный эффект на макроэкономическом уровне. Однако такой эффект не всегда легко выделить на фоне других факторов, так что Роберта Солоу с его парадоксом вспоминали часто.

Исследований по поводу влияния ИКТ на экономический рост в последние годы было много. Эмпирические исследования проводились на всех уровнях агрегации -- отдельного предприятия, индустрии, национальной экономики. Критический обзор таких трудов приводится в ежегодном докладе UNCTAD (структуры ООН) по электронной коммерции и развитию (E-commerce and development report 2003). Во многих из этих трудов показано наличие положительной корреляции между использованием ИКТ и ростом производительности. Причем это позитивное воздействие постоянно увеличивается: в экономический рост США, например, компьютерное, телекоммуникационное оборудование и ПО в период с 1995 по 2001 годы вносили намного большую долю, чем раньше.

Исследователи также отмечали связь между техническими и организационными изменениями: инвестиции в ИКТ часто сопровождаются улучшением параметров рабочей среды. Технологические изменения также положительно коррелируют со сдвигом в структуре рынка труда в сторону высококвалифицированных и образованных рабочих. Вообще, эти вещи тесно связаны между собой: компании, внедряющие и использующие новые технологии, стремятся оптимизировать свою оргструктуру и привлекать более квалифицированный персонал. Аналогично фирмы с высоким уровнем инвестиций в HR, тщательно отбирающие и постоянно обучающие сотрудников, склонны к более высокому уровню инвестиций в ИКТ и более децентрализованной оргструктуре. Сопряженные инвестиции в HR и организационные изменения, которые способствуют максимальной отдаче от ИКТ, могут значительно увеличивать положительную корреляцию между инвестициями в новые технологии и производительностью. И роль ИКТ, которая проявляется в уменьшении стоимости координации экономической активности внутри и между организациями, улучшении бизнес-процессов и оргструктуры, аналитики считают более важной, чем эффект «углубления капитала», согласно которому ИКТ, подобно другим типам капвложений, позволяют создать более эффективную технологию производства. Поэтому ИКТ представляют собой не специфические отраслевые, а «общецелевые» технологии, повышающие производительность во всех секторах экономики.

Скорость диффузии

Эффекты от распространения ИКТ существенно меняются от страны к стране. Причем речь идет о развитых странах -- в развивающихся выявить устойчивую корреляцию между использованием ИКТ и экономическим ростом гораздо труднее. Так, вклад ИКТ в производительность и экономический рост во многих европейских странах меньше, чем в США. Хотя разница в объемах ИКТ-инвестиций между США и ЕС в последнее время сокращается. Дело тут в том, что скорость распространения новых технологий в разных странах разная. И зависит она от экономической политики правительств, в частности от степени зарегулированности рынков товаров и труда. Американским предпринимателям проще добиваться максимального эффекта от ИКТ, поскольку они более свободны в вопросах оптимизации оргструктуры и бизнес-процессов и более свободно могут оперировать трудовыми и иными ресурсами.

В прошлогоднем исследовании ОЭСР (Organisation for Economic Cooperation and Development) констатируется отрицательная корреляция между регуляционными барьерами и вкладом ИКТ в ВВП. Чем сильнее зарегулирован рынок товаров и труда, тем меньше объем инвестиций в ИКТ. Иллюстрацией может служить Германия, где в период с 1995 по 2001 годы был самый низкий среди западноевропейских стран рост ВВП (в среднем 1,5% в год против 2,5% по ЕС и 3,5% в США). При этом затраты на ИКТ в Германии составляют более 40% от суммарных инвестиций в оборудование и производственные мощности. В своем недавнем отчете Deutsche Bank проанализировал эту ситуацию и выявил, что ИКТ тут ни при чем. Технологии дают положительный и вполне сравнимый с другими странами вклад в рост ВВП, и он заметно увеличился по второй половине 1990-х, а слабый экономический рост в Германии обусловлен дефицитом на рынке труда из-за регуляционных барьеров.

Как же повысить скорость диффузии ИКТ, чтобы сполна использовать их потенциал по ускорению экономического роста? Эксперты Deutsche Bank говорят, что инструментом для этого должна быть надлежащая экономическая политика: улучшение общих условий для инвестиций, дерегуляция рынков товаров и труда, содействие развитию образовательной системы, научных исследований и рынка венчурного капитала. Что ж, советы вполне универсальные.

В упоминавшемся исследовании ОЭСР отмечается, что инвестиции в ИКТ создают значительный вклад в экономический рост и поддерживают рост производительности труда в ряде стран во главе с США, Канадой, Нидерландами и Австралией, а также оказывают «позитивное воздействие» на экономику других стран, входящих в ОЭСР. Как замечает в своем исследовании «Экономический рост и информационные технологии» Сергей Цирель, быстрее всего растут экономики стран, занимающихся экспортом технологий и систем организации труда, и стран с дешевой рабочей силой, быстро наращивающих выпуск продукции по полученным рецептам.

Проанализировав статистические данные по странам, Сергей Цирель также пришел к выводу, что одно из главных условий поддержания экономического роста -- широкое распространение ИКТ. Факторы развития ИКТ одновременно являются и факторами экономического роста. И основная причина столь тесной связи между ИКТ и экономическим ростом, по его мнению, вовсе не в том, что новые технологии повышают производительность труда. ИКТ прежде всего создают новую деловую среду и новый язык делового общения. И те, кто не входит в эту среду и не владеет этим языком, лишены перспектив. Сами ИКТ лишь частично обеспечивают экономический рост, но без их использования экономический рост сейчас невозможен.

Как выявил Сергей Цирель, готовность общества принимать новые технологии и извлекать из них выгоду во многом зависит от действий правительства, и не только законодательных, но и связанных с прямой поддержкой развития образования и науки. Это означает увеличение госрасходов, которое, как считается, негативно влияет на экономический рост. Но влияние оказывает не размер госрасходов и не их доля в ВВП, а способы расходования средств. Если средства направляются на развитие ИКТ, повышение качества образования и научных исследований, то такие расходы способствуют экономическому росту.

Российский срок еще не вышел

Как же обстоят дела в России? На уровне отдельных предприятий времени для того, чтобы эффект от использования ИКТ проявился в росте производительности, требуется меньше. И выявить его легче. У нас таких примеров уже достаточно много. Определенный эффект проявляется и на уровне некоторых отраслей: как показано в исследовании iOne «ИТ на российских предприятиях: практика и перспективы», наиболее благополучные сектора экономики больше других инвестируют в ИТ и имеют более высокий уровень автоматизации

Но на уровне национальной экономики влияние ИКТ никак не проявляется -- экономический рост последнего времени определяется совсем другими факторами. Сергей Цирель, проанализировав динамику изменений валового регионального продукта (ВРП) в российских регионах, не обнаружил корреляций с существенными для экономического развития факторами. Ему удалось найти лишь два фактора, имеющих значимую корреляцию с ростом ВРП: спад промышленного производства в первой половине 1990-х (восстановительный характер роста в 2000–2001 годах) и доля теневой экономики (нынешняя легализация доходов). Рост 2002 года, по-видимому, связан с ростом доходов населения и развитием розничной торговли и сектора услуг. Так что основные стимулы экономического развития, связанные в том числе с технологическими инновациями и информатизацией, оказывают очень малое влияние на экономику России. Впрочем, определенная связь между уровнем экономического развития региона и уровнем развития в нем ИКТ есть. Еще в 2002 году iOne, проводя исследование по уровню информатизации российских регионов, продемонстрировал эту зависимость.

Сравнение «социально-экономических» параметров регионов (параметр включает объем региональных инвестиций в основной капитал, среднюю зарплату и уровень безработицы в регионе) с их ИКТ-параметрами (плотность домашних телефонов, сотовых и интернет-доступа) показывает наличие корреляции между «экономикой» региона и степенью востребованности в нем ИКТ (см. рис. 1а, б). «Богатые» тратят на ИКТ больше, но эффект от их воздействия на экономический рост должен вызреть.

Дают ли что-нибудь ИТ?

Исследователи не зря подчеркивают взаимосвязь инвестиций в ИКТ с вложениями в обучение персонала и совершенствование оргструктуры. Сами по себе ИКТ мало что дают. Просто приобрести ИТ-продукты недостаточно. Чтобы стать продуктивнее других, нужно с умом их внедрить. Известный американский журналист Николас Карр в своей статье «ИТ ничего не дают» (IT doesn’t matter), опубликованной в журнале Harvard Business Review, утверждает даже, что новые ИТ-системы больше не гарантируют предприятию конкурентного преимущества. Просто ИТ, по мнению господина Карра, становятся базовыми технологиями. Они, безусловно, необходимы, но стратегически бессмысленны, поскольку передовую бизнес-практику, «зашитую» в ИТ-системы, может купить и использовать любая компания.

На провокацию Карра, вызвавшую бурные дискуссии, ответили Говард Смит и Питер Фингар в своей книге «ИТ ничего не дают -- в отличие от бизнес-процессов» (IT Doesn’t Matter -- Business Processes Do). В ней они отстаивают важность управления бизнес-процессами и соответствующей адаптации организационной структуры. А их последователи пошли еще дальше, заявив, что на место директора информационной службы (CIO) должен прийти директор по процессам (CPO), который возьмет на себя полномочия и ответственность за управление бизнес-процессами. Что ж, CIO тоже в свое время заменил менеджера, который отвечал только за то, чтобы вся техника в компании работала без перебоев.